Тем не менее, давно меня подмывало написать этот рассказ - и время пришло.
Место действия - Санкт-Петербург и деревня Чёрная, Псковской области.
Время действия - наши дни, Лёхе уже под тридцать.
Даю маленький отрывок, начало рассказа. Он так невелик, что я его даже под кат не прячу.
ОСЕННЯЯ ОХОТА С МУРМАНОМ И АЛЕНУШКОЙ
Туман, вобравший в себя вечернюю мглу, заполнил деревню Чёрную, и от этого смешения получился он столь немыслимой густоты, что даже ветряная мельница на восточной окраине деревни утонула в нем полностью, по самую маковку, вместе с крыльями-лопастями, с лучами-брызгами от настенного фонаря и магическим флюгером, прикрепленным, согласно причудливой воле деревенского мельника, на самом верху самодельной телевизионной антенны. А западная сторона деревни, откуда приполз дивный туман, была низка, она почти вплотную спускалась по левому берегу к реке Черной, омывающей деревню-тезку и первая канула в тихую, ватную, никому, даже детям не страшную беспросветность.
Если собрать воедино все туманы Псковской области, зафиксированные местными погодными службами, то их совокупная частота и плотность вряд ли сравнится с туманами, что так любят прицельно окутывать именно деревню Чёрную в середине весны и в конце осени, однако, метеорологические службы почему-то всегда обходят стороной это древнее поселение и не ведут статистики наблюдений, как бы не замечают его. Так было в царские времена, и в эпоху советской власти, и после нее… Деревенских это устраивает, иного им не надобно.
Пошла вторая неделя ноября, самое время для туманов… и для охоты.
Лёха вышел на крыльцо, подождал, покуда пёс Мурман - лениво-прелениво, с притворным хныканием, с потягушечками, волоча задние лапы и перебирая передними - весь окажется снаружи, захлопнул за ним дверь и дал Мурману легкого подзатыльника, или, точнее, подзагривника. Мурман даже не стал спрашивать – «за что, хозяин!?», он воспринял это как приглашение приподняться на задние лапы и облизать Лёхе лицо. У Лёхи рост – метр девяносто пять, но когда Мурман встает на дыбы, вплотную к хозяину, ему не приходится задирать клыкастую свою башку, дабы попасть языком в нос, в щеки, в уши и куда придется… Потому что Мурман повыше хозяина будет... и вообще он заметно вымахал за последние несколько лет. В холке он не такой уж и рослый для чудовища в облике собачьем, под девяносто сантиметров, но зато тело длинное. А глаза синие. Не вышел номер с облизыванием – хозяин был на страже… ой-ой!.. еще один тумак… - ну и ладно, а что там яблони? А не пора ли норы обновить, восстановить, новые прорыть… Четыре яблони Лёха собственноручно высадил в поза-позапрошлом году, весною, дабы оживить унылость пустоватого двора, но вовсе не для того, чтобы некий обормот о четырех лапах корни им подкапывал, высушивал.
- Я сейчас кое-кому так пророю, что заборы заплачут от жалости к истерзанным животным! Пять минут тебе на оправку, на круговой дозор - и к бабушке пойдем. Ох, чует мое сердце: накроется наша завтрашняя охота!
Мурман, полный ужаса, даже замер у березы, с поднятой ногой… но нет горечи и гнева в хозяйском голосе, стало быть, не все так страшно… будет, будет охота... На всякий случай лучше поскулить.