Помню момент острейшего разочарования творчеством Валентина Саввича Пикуля.
Я всегда числил его (и продолжаю числить!) в незаурядных литературных талантах. Было и тогда обидно, конечно же, что он встал "на поток", что погнал один за другим плохо пропеченные романы, где реальные исторические события становились уже почти не видны в зарослях развесистой клюквы... Ну-к что ж, и Дюма таким был, подумаешь... Казалось бы. Верно, Дюма такой же, но Дюма никогда не претендовал на роль исторического романиста, не махал перед носом читателя гражданственностью своей...
А в тот злосчастный день взялся я перелистывать полупудовый роман-хронику "Слово и дело", о немецких бесчинствах и надругательствах над Россией господ Бирона, Остермана, Миниха, во главе с курляндской герцогиней Анной Иоанновной...
- Ох, ты! - думаю... - Стоп, стоп... как же так... опа... ни фига себе... типа... вот те на...
Эти и другие, не менее глубокие мысли, одна за другой озаряли мои извилины, страницы так и шелестели в мозолистых пальцах...
Короче говоря, так и не сумел я найти в грандиозной двухтомной эпопее ни одного прямого упоминания о том, что Анна Иоанновна, несмотря на немецко-курляндский титул, была родной племянницей Петра Первого, родной дочерью царя Иоанна Алексеевича и царицы Прасковьи Федоровны.
Что, не знал об этом Пикуль? Не мог не знать, иначе какого хрена он за тему брался?
Знал, но предпочел смошенничать: вроде бы и не врал прямо, но и не выпячивал, так сказать... Дабы не выпирали факты из концепции. Обойти совсем уж начисто сию генеалогию - невозможно, он и намекнул в паре мест, самым краешком:
"Вот из этого села Измайлова, словно из яйца, давно протухшего, и
вылупилась герцогиня Анна Иоанновна, что сидела, словно сыч, вдали от России
- на Митаве..."
Кто там ее вылупил, когда - бог весть, молчит Пикуль...
Зато немцы!.. "Бытие Руси, - говорил Остерман, - определяется наличием немцев в России:
главные посты заняты нами - значит, Россия на пути к славе, посты заняли
русские - значит, Россия пятится к варварству..."
Я за одно это дал бы ему титул: "лучший друг социалистического реализма".
Дюма публично называл Историю гвоздем, на которую он вешал свои спагетти, и, значит, в главном не врал читателю своему, а Пикуль чего-то там об Отечестве вещал, об истории Отечества...
Писатель - это ведь не только умение слова друг за другом выстраивать. Эх...