Этот младенец вполне готов приспособиться к окружающему социуму, причем к любому: он мог бы родиться египтянином при Аменхотепе Третьем, цыганом в Румынии двадцатых годов двадцатого века, турком в современной Германии, папуасом в Новой Гвинее, французом во Франции, наследным принцем, потомственным композитором...
Ребенку не повезло, и он родился и вырос рабом в древнем Вавилоне, но с равным успехом он мог бы служить в московском офисе и покорно расписывать розовыми цветочками сайт для любителей онлайновых знакомств. Мог бы верить в Будду, а мог бы огнем и мечом ниспровергать кровавого майянского бога Ах Пача в угоду кроткому Христу.
Сие означает, в первую очередь, что все накопленные цивилизацией изменения заведомо короче и мельче одного единственного детства! Да, легко умещаются в первые несколько лет его жизни - и более того: его же усилиями начинают накапливаться дальше. Или разрушаться.
А это, в свою очередь, означает, что границы между ныне устоявшимся миром и тем, который нагрянет к нам в ближайшие завтра - очень непрочны. Был доллар - стал натуральный обмен рабами и мехами... Или наоборот, если вернуться чуть пораньше, к индейцам.
Была угроза всеобщего ислама - вроде бы иссякает, но зато эпидемии стали чаще мутировать...
Вот бы угадать, как оно все будет? А ведь будет как-то, и уже есть, но не сию секунду, а там, впереди, куда мы пока еще не дожили.
На ближайшие пятьдесят лет - я оптимист каких свет не видывал, а вот лет, этак, на десяток тысяч вперед - не вижу я там никакого человечества, одну лишь фауну с флорой...