Данный случай – редкий случай:
Я позволил себе вмешаться в стихотворение, написанное для романа «ДОМ И ВОЙНА МАРКИЗОВ КОРОНЫ», который, в свою очередь, неотъемлемая часть сказки-эпопеи «ПЕНТАЛОГИЯ ХВАК»
Не буду отныне приводить прежний вариант, хотя он меня тоже устраивал…
Вдруг захотелось поправить-добавить, и я себе позволил.
Итак:
Атака Осени, поверженные лета...
Война, где я болел за обреченных...
Кровь напитала клены и рассветы
И улеглась на сумрачное лоно.
А Белый меч Зимы с веселым взвизгом
Атаковал подставленную спину...
И снегири под брызгами
Рябины
Радовались...
Ну и дальше несколько уже прозаических строк из романа, они идут без изменений:
«Объясни мне, сын, почему здесь не одно лето подразумевается, а многие? Почему не 'поверженное Лето', а 'поверженные лета'?
Молодой маркиз сдвинул к затылку подшлемник и старательно задумался над указанной странностью, в первый раз по-настоящему вникая в слова, хотя не единожды и не дважды слышал он эти любимые стихи отца. Соломенные волосы его, жесткие и прямые, не более чем в ладонь длиною, немедленно выпрыгнули из под головного убора, словно бы доказывая, что самое правильное для них - не свисать покорными прядями на вспотевший лоб, а гордо и беспечно растопыриваться во все стороны, ибо именно эта их особенность помогла в свое время государыне Императрице пожаловать юному маркизу прозвище, в дополнение к основному имени. Хоггроги Солнышко - так с того дня значился он в фамильном родословце и в Большом государственном гербовнике...
- Предположу, отец, что речь здесь идет не только о лете как о времени года, но и о тех летах, годах, которые постепенно подвигают жизнь человеческую к осени жизни, сиречь к старости. Но быть может, я ошибаюсь?.. В любом случае, пусть все будет не как я ска...
- Нет! Ты совершенно прав, раздери меня дракон! Все дело тут в иносказаниях, в том, что великие бьются, из века в век, уничтожают друг друга, в свою очередь обязательно уничтожаемые неумолимым Временем, а малым сим, вроде нас с тобой, перепадают от тех войн капли, коими они, мы, то бишь, питаемся и живем своей мимолетной жизнью, подобно снегирям, и которой беспечно радуемся. А все же, помимо иносказаний, в этих стихах мое сердце веселят и прямые слова, о природе сложенные. И лета в них - это обычное лето и бабье лето... Никогда не обижай и не притесняй поэтов, Хогги, они украшение жизни воина, даже не меньшее, нежели хороший клинок, горячий конь и веселая пирушка. Запомни это.
- Я запомню, отец, уже запомнил, но... почему ты так говоришь сейчас? Запомни, мол?..»